Превратности цивилизации

      
Из серого вещества, покрывавшего небо, постепенно, легкими очертаниями начали проявляться смутные образы облаков. Все еще имея аморфные силуэты и цвет, слабо отличимый от общего фона слившегося, одноцветного, серого горизонта, где нельзя было различить оттенки земли и неба, просыпался рассвет. Природа также медленно просыпалась.

       Светает. Лес, тайга, снег. Таежная зима это особое природное явление. Все утопает в белых кристаллических формированиях особого состояния воды. Снег. Снег повсюду – мягкий, колючий, холодный, теплый, красивый и пугающий, толстым покрывалом, лежащий на земле и деревьях, шапками покрывающий массивные ветви – лапы вековых елей. На первый взгляд, всё дышит тишиной и спокойствием. Но иногда среди этой красоты, тишины и величия вдруг слышится, как что-то скрипнет, треснет, зашуршит, далеким, рассеянным эхом докатится утробный рык или рев какого-то животного – звук непонятный, глухой, шелестящий, подобно ветру, порывы которого расшумятся и затихнут, растворяясь в бесконечных пространствах леса.

        Рассвет. Начало весны. Ночью еще стоят по-настоящему зимние морозы, и деревья, как живые, теплокровные существа, поеживаются со скрипом и недовольным стоном от пронизывающей мерзлоты; днем же холод отпускает лес из своих крепких ледяных объятий, и уставшая от зимы природа просыпается. Ветер, своими порывами желая помочь приближению весны, разгоняет толщи хмурых небес, давая солнцу пробиться и коснуться своими лучами земной поверхности.
      Небо меняется не сразу – между облаков то тут, то там появляются белые вспышки. Солнечный свет старается пробиться сквозь облака, и вот уже первые лучи небесного светила коснулись белоснежной земли. Снег заиграл в солнечных лучах света радужными отблесками цветов, отражаясь и преломляясь в ледяных кристаллах снежинок.

     С ближайшего дерева – красивой, высокой и одиноко стоящей сосны, у обрыва, спускающегося к небольшой, неширокой безымянной таежной речке, гулким хлопком упала снежная масса. На ветви сосны, с которой сорвалась снежная шапка, гордо, ничего не опасаясь, стояла рыжая таежная кошка.
        Рысь. Один из опаснейших таежных зверей. Бесшумное, эластичное тело зверя, стальные мышцы, острые когти и зубы, готовые в любое мгновение постоять за себя, дать отпор любому врагу или добыть при необходимости себе пропитание исключительно собственными механизмами и инструментами для убийства. Рысь представляла собой довольно крупный экземпляр своей особи, была в самом расцвете лет и, чувствуя свою силу и уверенность в себе, не очень-то боялась шуметь и лишь внимательно осматривала окрестности.
      Вдруг внизу, под деревом, то ли испугавшись удара упавшего с ветки снега, то ли намереваясь перебежать ей нужное расстояние, проскочила, прокатилась, как маленький пушистый шарик, маленькая серо-рыженькая полевая мышка и тут же нырнула в снег. Все произошло очень быстро, и маневр маленького зверька был молниеносным, но передвижение его не ускользнуло от глаз стоявшей на ветке сосны красавицы-рыси.
       Мгновенно, не задумываясь, рыжая огромная кошка прыгнула именно на то место, где исчезла маленькая мышка. Было понятно, что этот прыжок был сделан не ради того, чтобы утолить голод или защитить свою территорию от непрошенного гостя, а просто ради игры.
        Застоявшиеся мышцы зверя требовали выхода энергии, бурной, неукротимой, как будто его организм только и ждал повода, чтобы взорвать подсознательное желание и размять суставы, сухожилия и мышцы в представившейся для этого возможности.
         Упав в глубокий рыхлый снег, разбрасывая снежные массы ударами своих широких лап с выставленными до предела острейшими когтями, как вихрь, освобождающий вокруг себя пространство, зверь ощущал присутствие манящего запаха полевки, но ее нигде не было. Для полной убедительности рысь сделала еще несколько размашистых ударов по возможному убежищу маленького мягкого комочка и замерла, внимательно осматривая разбросанный снег, надеясь, что вот-вот вновь мелькнет рыжий огонек, и она продолжит свою неоконченную игру.
      Немного подождав, но не найдя поводов для продолжения этой игривой охоты, рысь напрягла свое сильное тело, готовая прыжком покинуть созданную ей снежную яму, больше похожую на воронку после взрыва артиллерийского снаряда.
        Еще мгновение, и кровь похолодела в жилах зверя, а шерсть на загривке и спине встала дыбом – на нее кто-то смотрел. Кто, определить она в тот момент не могла, но взгляд направленный на нее, был спокойным, уверенным и решительным, завораживающим и гипнотическим.

       Ждать   было  некогда,   на   какое-то   мгновение   время   остановило   свое  течение. Уставившийся на нее взгляд находился внизу, весь в снегу. Самого зверя видно не было, но, исходя из размеров огромного глаза и того, с какой яростью и злостью он уставился прямо на нее, было понятно, что неизвестный зверь шутить и играть не намерен.
        Все естество рыси, собственный и наследственный опыт ее предков, проснувшиеся разом, охватили ее существо, а звериный разум говорил и требовал только одного – из выгодного положения нанести удар первой. Кошка чувствовала, что выпрыгнуть из ямы, в которой она находилась, и скрыться, не успеет. Зверь очень близко, и если она еще промедлит, он успеет перехватить инициативу и сделает прыжок первым. Медлить было нельзя.
        Анализ ситуации рысиным мозгом был проведен мгновенно – адреналин, брызнувший в кровь, заволакивал разум, а мощное, готовое к битве тело, напряглось. Прыжок и первый, размашистый удар лапой был направлен и рассчитан разорвать не только ненавистный ей в тот момент глаз затаившегося в снегу врага, но и нанести смертельные травмы, раскроив до костей его морду и череп.
        В момент удара послышался лязг, охнувший гул и какой-то звенящий скрежет. Снег в том месте исчез, рысь отпрыгнула назад. Уставившись в место нанесенного удара, она была поражена увиденным. На нее уставилась огромного размера, искаженная то ли от боли и страха, то ли от злости, физиономия неизвестного ей по облику зверя. Возбуждение ее достигло предела, катализатором которого стал устойчивый запах крови. Она не обращала внимания на собственную боль и рану на лапе. Кровь была ее собственной. Один из когтей правой лапы полностью отсутствовал, и из раны на разорванной фаланге, лилась кровь – горячая, резко пахнувшая, красная, как переспелая ягода рябины, живая жидкость, оставившая бордовый след на снегу и необычной морде врага. Кровь быстро впитывалась, и размытыми очертаниями тонкой дорожкой отделяла друг от друга два объекта непримиримости.
       Страха больше не было. Всю свою жизнь ее сущность подсознательно готовилась к такой битве. Отступать было поздно, да уже и не нужно. Судьба распорядилась так, и ситуация сложилась однозначно – победить внезапно появившегося в ее жизни врага или умереть и даже в том случае разделить пополам смерть с ненавистным зверем, решившим отнять у нее жизнь.
      Следующие действия рыси свелись к автоматической, механической работе ее острых когтей и клыков. Удары сыпались с чудовищной быстротой и огромной силой.
      Звон в ушах и искры в глазах слились воедино с внешними звуками, издаваемыми противоборствующей стороной.
        Сражение   продолжалось   недолго,    но      лесной    красавице   показалось,  что прошла вечность. В глазах было темно. В ушах шумело и звенело, пульсировало в унисон с ударами сердца, которое готово было выпрыгнуть из разгоряченной битвой груди.
        Вскоре все затихло. Рысь   поняла,  что   все   закончилось,  и она   все  еще жива. Первый восторг от одержанной на ее взгляд победы, сменился чувством недовольства и угнетенности тем, что тело ей не подчинялось. Накатила слабость и желание уснуть. В следующее мгновение сознание покинуло ее   .

       Она не понимала того, сколько прошло времени с того момента, как она провалилась в бессознательный сон. Сознание возвращалось медленно, и как бы ни хотел ее организм вернуться в свою изначальную форму и обрести остроту чувств, сознание вернулось не полностью – предметы окружения: снег, перемешанный с землей и травой вращались сами по себе, сменяя друг друга, или смешиваясь вместе.
        Собрав усилия воли и сконцентрировав взгляд в место, где укрывался ее враг, она увидела лишь пустое черное отверстие с разбросанными вокруг, какими-то мелкими, непонятными частицами, которые блестели и были похожи на солнечные блики, как летом на воде. Непрошенного гостя, с которым столкнула ее судьба, не было – наверняка, он сбежал, он испугался ее натиска, напора, силы, острых когтей и зубов и ее желания и умения биться насмерть.
       Присутствие смерти она почувствовала сразу, как только сознание начало возвращаться к ней. У черной дыры, в которой находился неприятель, и вокруг нее все было залито кровью. Тело так и не слушалось приказов ее разума.
       Она чувствовала, что у нее разорвана шея, нижняя челюсть дергалась и пульсировала. Она видела своими глазами, что у нее переломаны кости обеих передних лап, разорваны сухожилия и артерии, из ран рывками вырывалась кровь. Ее сердце захлебывалось от недостатка так необходимой ей в тот момент живительной, красной,  влаги.

      Вдруг на нее нахлынула какая-то волна. Она не испугалась. Ей стало приятно, тепло и хорошо. Оцепенение и все что с нею произошло, больше нисколько не волновало. Жизнь уходила из нее. Смерть нежно накрывала ее своей вуалью.
      В последний миг она увидела свою мать. С нежностью, добротой и любовью – как в детстве – мать ласково толкнула ее головой, приглашая следовать за ней. Рысь, внезапно почувствовав, что совершенно здорова и полна энергии, легко выпрыгнула из злополучной ямы и, не оглянувшись, заторопилась за самым добрым и любимым, пусть и давно потерянным ею, существом.
        Сознание помогло воскресить в памяти тот мрачный для нее день, когда она, еще молодая и неопытная, дрожала от страха на толстой ветви могучего дерева, наблюдая, как мать, ради ее спасения, уводит за собою стаю серых злых хищников. Больше она никогда ее не видела. Но она не хотела больше ничего от своей памяти, она легко следовала за теплом и любовью, беззаботностью и материнской лаской.

        Прошло больше года.

       Вдоль небольшой речки с неизвестным названием, но крутыми, обрывистыми берегами, шли два человека. Они шли в отдалении друг от друга, оглядывая окрестности, собирая какие-то, лежащие на поверхности, образцы камней, минералов и время от времени брали пробы грунта ручным буром.
      Идти было тяжело. Они были увешаны рюкзаками, которые оттягивались под весом уже собранных ими экземпляров и проб, геологическими инструментами и приборами-анализаторами для определения химического состава твердых пород и собранных вещественных доказательств, указывающих на нескончаемые богатства тайги. На плече у каждого висело охотничье ружье, заряженное и готовое к боевой работе. Они были уверены и знали, что тайга, с глубоко проникшей в ее царство цивилизацией, все еще таит в себе немало опасностей. Тайга в любой момент может преподать урок безответственно относящимся к ней. Несмотря на то, что летний период в тайге намного более спокойный, чем зимний, судьба в любой момент может столкнуть лоб в лоб с каким-нибудь хищным зверем или другим, недовольным случайной встречей, таежным обитателем.
        Они шли много часов, и усталость уже начала прибавлять вес носимого ими груза.
       Вдруг один из них – впереди идущий – остановился и долго стоял, внимательно что-то разглядывая.
        - Александр Иванович, - крикнул он, - иди-ка сюда, посмотри, какая нелепица.
      Второй человек – это был немолодой, но еще довольно крепкий, широкий в плечах и коренастый мужчина – быстрым шагом направился к товарищу. Не говоря друг другу ни слова, оба не могли отвести взгляд от совсем небольшого участка земли, где без слов было понятно все о разыгравшейся здесь некогда трагедии.
       На оголенном, лишь кое-где покрытом пучками пожухлой травы, месте, лежали останки наполовину сгнившей, истлевшей рыси, с облезлой и местами изъеденной шкурой, оголенным черепом и почти оторванными передними лапами без когтей. Рядом перед ней лежал искореженный, измятый, проржавевший, большой строительный прожектор. Увеличительное фокусирующее зеркало прожектора было разбито на мелкие осколки раскиданные вокруг, которые были похожи на солнечные блики, как летом на воде.

        Александр Иванович, умудренный   жизненным  опытом,   старый  таежник,  известный своим нестандартным и пытливым умом, представил себе картину произошедшего. Ему было одновременно в какой-то степени иронически смешно и в то же самое время очень грустно. Более молодой его товарищ Алеша был в смятении: топчась на месте повторял: «Что же это такое, как же такое возможно!»
       - Пошли, Алеша, - сказал Александр Иванович, - нам к вечеру необходимо добраться до Нягани. До обеда дойдем до буровой, слава богу, недалеко, километров пятнадцать, а потом, даст бог, может, транспорт какой-нибудь будет.
     Видя вопросительный взгляд Алеши, добавил: «Превратности цивилизации, Алеша, пошли» .

Ижевск, 21.01.2010 г.
Фадеев Г.М.