Создатель разума, материи набросков и эскизов
Что разделивший всё на тьму и свет
Подвёл черту в борьбе добра со злом, конец уж близок
Придётся каждому держать ответ
Не совершить последнюю ошибку в метаниях своей души и выбрать рать
Путь выбора из двух один, никто не даст совет
Под Иерихонский марш купить и оплатить в один конец билет
Чтоб под свои знамёна встать
И грянет битва, кровь проложит русла новых рек
Не будет в битве той инспекторов, людей, чудовищ, монстров и богов
Иль нечисть с пламенем в глазах бал будет править в темноте из века в век
Иль свет божественный сиянием осветит долины райские оставшихся миров
Вампиры
Часть 1
Пролог
Не торопитесь обличать кого-либо в неблаговидных поступках, вызванных влиянием затуманенного современностью рассудка. Речь пойдёт о многих народах мира, где были замечены проявления и неприятные факты вампиризма; не остались незамеченными остросюжетные истории и на территории Руси, Российской империи, России и за границей наших обширных территорий, во все времена отмеченные прославленными писателями всех времён и народов: Брэм, Олшвери, Толстой, Гоголь, Сологуб и т.д. Своё повествование я хотел бы начать с того, что меня подвигло задуматься над одним, возможно ошибочным, мнением подхода к запутанному делу конца 19 века, и если так, фальсифицированному или подтасованному в своём итоге факту известного в Российской империи криминального преступления, пресловутого «Мултанского дела». Дело заключалось в жертвоприношении своим языческим богам коренным народом, населяющим и проживающим тогда на территориях современной Удмуртии. Кто они - эти аборигены, откуда пришли, во что они верили, как появилось это древнее направление эволюции человека, как оно развивалось - хотя бы предположительно - с начала времен, от рождества Христова, можно только догадываться. Вопросов много, ответов – мало. Мы знаем, что «мурт» в переводе – просто человек (или чужой ?), а о приставке «Уд» вообще можно только догадываться, (скорее всего от «Отяки» (От, Ут, Уд). История и археология предоставляют нам множество фактов жизни и быта древних удмуртов, марийцев, мордвы, семерян и черемисов, (которые, к слову сказать, всю свою историю имели друг к другу, мягко выражаясь, антипатию, что сказалось на разобщённости прослойки старой нации и дальнейшей деградации этноса, его последующего рассеивания по миру); но поселились они в этих местах по меркам истории государств довольно поздно. Хотелось бы, конечно, знать историю этноса и их прародину, но, видимо, не дано - за последние 100 лет всё ценное, за что можно было бы зацепиться, в частности – языковедение, потеряно. Одну из версий появления их на современной территории, основанную на предположениях пермского учёного Атаманова М.Г. о сибирских (забайкальских корнях этого народа), я и хочу предложить.
Исходя из современных подходов к изучению этих народностей, даже сегодня удмурты обладают высокой степенью осторожности и подозрительности при решении возникающих задач, связанных с окружающим их жизненным пространством, недоверием ко всему, с чем они сталкиваются, и к тем, с кем их сводит судьба. Удмурт никогда до конца не раскроется и будет смотреть на общество и на людей как бы со стороны, из темноты, подобно дикому животному, наблюдающему за враждебным объектом в тёмные сумерки из своего логова, с уверенностью, что его в этот момент самого никто не видит. Наука физиогномика и ей подобные, довольно старые технологии определения характера личности через построение и расположение органов и черт лица, тела, конечностей и мелких нюансов внешней оболочки человека, на которые большинство не обращает внимание, с уверенностью подтверждают характер, черты и наклонности среднестатистического индивидуума этого народа.
Конечно, никто не оспаривает тот факт, что жизнь этого народа в основном развивалась в глубоких лесных массивах, без особого увлечения получением искусственно выращенных даров земли на территориях проживания – только цивилизация и нужда заставила обосноваться этим народам, закрепиться на земле, начав профессионально заниматься сельским хозяйством. Они по сей день отлично ориентируются в любом, даже им не знакомом лесу, их уделом всегда была и остается охота и рыбалка, они выносливы и раньше считались лучшими стрелками из лука. Но, в противоположность к положительным сторонам их бытия, характера и жизнедеятельности, они всегда имели черту этнического гена уединенности, желания жить только своей общиной и в своём мире. Мы бы никогда не узнали так близко это финно-угорское направление, если бы с развитием глобальной интеграции, урбанизации, распространения и проникновением технического прогресса они не оказались бы в центре промышленного бума России, стесненные условиями и требованиями законов мощнейшего государства.
А началось всё с рассказа моего отца о том, что однажды, ещё в конце 19 века, примерно в 1898 году, его дед, старый мастер ижевского завода, возвращался из поселка Воткинск, куда был направлен для ознакомления с технологиями современного труда и производства местного промышленного предприятия. На обратном пути в свой рабочий посёлок при ижевском заводе, в глухом лесу и застала наступающая ночь нашего путника, мастерового Григория Гудошникова. Темнело быстро. Оставаться одному в лесу было опасно: и зверья, встреча с которым не предвещала ничего хорошего, было предостаточно, и с разбойниками можно было повстречаться, и просто сбиться с дороги и заплутать. Тракта, соединяющего зарождающиеся промышленные города, тогда ещё не было. Дорога представляли собой две избитые колеи, утоптанные естественным образом колёсами многочисленных повозок и карет, которые старались передвигаться только в дневное время. По чистой случайности в одной из деревень, вблизи которой оказался наш путник, жил его знакомый, довольно часто приезжавший торговать в Ижевск всякой утварью, продуктами и останавливавшийся на ночлег в доме у Григория. Григорий был радушным, зажиточным горожанином с добрым характером, окружающие относились к нему хорошо. Спросив в первом попавшемся по дороге деревенском доме, где проживает его знакомый, домочадцы с радостью указали ему на видневшиеся в невдалеке постройки – дом того, кого он искал. В доме Николая, - так звали его знакомого - Григория приняли, как дорогого гостя и уложили спать на хозяйскую кровать. Кровать, хотя и была самодельная, грубо сколоченная из досок, но матрас и подушки были мягкими и удобными, поэтому он быстро уснул. Посреди ночи Григорий проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо. Над ним, низко наклонившись, стоял Николай и просил его быстро вставать и одеваться. После вопроса, зачем эта спешка, и что случилось, Николай провёл Григория в комнату, выходящую в огород, открыл окно и сказал, что объяснять очень долго и велел лесом уходить как можно дальше. «Авось пронесёт», - шептал про себя Николай - ему в самых удалённых уголках своей души было стыдно делать зло этому хорошему человеку.
Григорий, понимая серьёзность странного мотива и встревоженность хозяина дома, пробегая по огороду, обратил внимание на то, что деревня не спит, люди с лампадами ходят вдоль домов, собираясь вместе у большого сарая, расположенного на противоположной стороне основных строений в деревне. Было видно, что в деревне что-то назревает. Григорий поспешил в лес, и еще до рассвета был уже далеко, вскоре вышел на тракт, а к полудню добрался до своего дома в Ижевске, почти забыв про своё ночное приключение. Своего знакомого, удмурта Николая, он больше никогда не видел и о судьбе его не слышал. На заводе, рассказав о своих похождениях, знающие сослуживцы, то ли в шутку, то ли всерьёз, сказали ему, что его хотели замолить и принести в жертву, и его счастье, что всё так обернулось….
Прошло столетие, а интерес к такой щекотливой теме, как желание продать подороже свою душу, верить в бессмертие, испить кровушки, подключиться к энергетической и информационной системе планеты, даже на современной платформе знаний человечества не иссякает. В народах многих стран время от времени находятся представители литературного мира, которые, схватившись за старую тему или сюжет, словно найдя забытый ими леденец, вновь и вновь с удовольствием начинают его обсасывать, находя и обнаруживая новые вкусовые оттенки сладкого продукта, тем более, если каким-либо образом тема, действие сюжета и территория, включённые в сценарий, затрагивают собственный народ или народ, с которым рядом ты живёшь. Она, как всплывающие пузыри газа на болоте, лопаясь, распространяет зловонный дух, спирающий дыхание и заставляющий мурашки бегать по спине. Перед глазами рождаются фантастические домыслы, расшатывая современные устои, давая пищу спрятанным в подсознании страхам, только и ищущим повод овладеть тобой целиком.
Я хочу рассказать свою интерпретацию небылицы о появлении на нашей грешной земле вида существ, оставивших свое мрачное наследие во многих народностях мира. И если разрешит Всевышний закончить этот труд, Вам судить - небылица это или быль, с посеянными семенами правды. Взойдёт ли поле, и что за урожай предстанет для уборки, покажет время.
Начало
1
Он бежал уже много времени без остановки, не давая себе передышки даже для того, чтобы просто перевести дух. Когда он узнал эту важную и страшную новость, которая потрясла его и испугала, он незамедлительно отправился в дорогу, обратно к своему народу, в своё поселение. Ночь уже дважды заставала его в пути. Всё время движения он находился на равнинной местности, и это облегчало его передвижение. Он бежал вдоль реки, неширокой и очень тихой, медленные воды которой отражали, как зеркало, любой свет, попадающий на поверхность водной глади, делая воды реки бесконечно глубокими и нереально красивыми. Двигаться ему было легко и приятно, пока он не окунулся в листву плотного кустарника. Начинался лес, дикий, труднопроходимый, еще не тронутый человеческим существом. И снова – ночь. В лесу она наступает быстро и неожиданно. В заросшем кустарником, густом диком лесу ночь - это сплошная тьма, мрак, окутывающий тебя целиком, словно ты с головой ушёл под воду в тёмном глубоком омуте. Человек с обыкновенным восприятием окружающего мира и пространства ни одного шага не смог бы сделать в том поистине кошмарном ночном лесу, не споткнувшись и не напоровшись с разбегу на торчащий сук или не натолкнувшись на ствол дерева. Но только не Он, чьей целью было предупредить свой народ об опасности, а может быть, и неминуемой гибели всей, так долго формировавшейся, народности. Ветки деревьев и кустарника били его по лицу, плечам, рукам и ногам, не причиняя ему при этом слишком сильных неудобств при беге. Конечно, скорость движения его снизилась, и он вынужден был осторожничать при выборе маршрута. Но он был не таков как все - спокоен в принятии решений задач, поставленных перед своим натренированным телом. Его глаза светились как у зверя, только отблеск его глаз был не белым или жёлтым, а красным, как два мерцающих уголька, мечущихся во тьме. Его особенность заключалась в том, что ночью он видел почти так же, как днём, и эта привилегия его организма была и врождённой генетически, - как всегда работающая функция - и в то же самое время развитая с детства, выработанная желанием организма отвечать экстремальным условиям и затем отшлифованная с годами. Введённая методика воспитания сородичами с включением резервов сверхвозможностей человеческого организма, впоследствии, конечно, учитывала его способности. Он вырос, но не достиг максимума, того уровня, на что способен был его обновлённый организм. Ещё при его осмотре, сразу после его рождения, старший их народа, мудрый Вурд, увидев его, с уверенностью сказал всем присутствующим, что родился великий воин и будущий вождь, а также, возможно, и замена ему самому. Этот ребёнок был его правнуком, и даже только что родившимся, он уже какими-то косвенными чертами и всем своим обликом походил на него. В том комочке плоти чувствовалась огромная сила и дух. «Ребенок уникальный, - сказал Вурд, - и я лично буду заниматься его воспитанием. И пусть, как тут кто-то сказал, что похож он на рысёнка, (на местном наречии прозвище этого маленького котёнка было Балян), имя же ему даю – Лак, в честь хорошего счастливого слова, употребляемого часто одним из моих наставников в далёкие времена».
2
Мудрый Вурд был выбран старейшиной и вожаком их народа и главой поселения так давно, что даже старики не могли сориентироваться на точном времени. Никто не мог вспомнить, чьей из живущих семей он принадлежал, какого был рода, но, как правило, предположения стариков в разговорах удовлетворяли интерес окружающих. Люди боялись о нём толковать, чувствуя подсознательно непростое происхождение своего вождя, часто замолкали, когда он проходил мимо. Про себя народ дал ему прозвище Гондыр, из-за одной легенды, ходившей о нём. Вурд обладал великолепным здоровьем, слухом и зрением, он одним взглядом мог остановить и человека, и зверя, заставив трястись в оцепенении от страха, в предчувствии неминуемой гибели. Да, Вурд был силён, как медведь, даже сильнее, и в ярости сила его была безгранична. Его глаза поражали тем, что в темноте, улавливая малейшие источники света, отражали его, брызгая красными искорками. Несмотря на возраст, превосходящий самые смелые догадки, на вид Вурду никто не дал бы больше сорока лет.
Иногда, ближе к ночи, старожилы собирались вокруг охранного костра, находящегося в центре поселения и по просьбе молодых соплеменников, охотников и воинов снова и снова рассказывали про битву Вурда с медведем. Рассказ в устах сказателей приобретал сказочные и мистические очертания. Ореол героя, великого Вурда, подкреплялся восхищёнными вскриками, охами, потрескиванием дерева в костре и всполохами огненных языков пламени.
Огонь был самой жизнью и основой быта селян. Огонь – одна из первородных стихий вселенной, обладающая магическими свойствами и явно привораживающая гипнозом.
Он завораживает и заставляет задумываться. Удивительный процесс горения, свет и тепло сплачивали людей вокруг себя, огонь костра располагал и сопровождался душевной беседой или, наоборот, к противоположным эмоциям - задумчивости и молчанию. И в этот раз магическое свойство огня загипнотизировало волю сидящих вокруг людей и унесло их сознание в то время и место, где произошло то, навсегда оставшееся в памяти селян, событие. Повествование сказателей текло журчащим спокойным ручейком поверх представляемых образов.......
По решению старейшин, в самый подходящий для тяжелой работы летний день всё взрослое население во главе со своим вожаком Вурдом было занято вырубкой леса для увеличения полезной площади земли для жилых и хозяйственных построек. Хоть и было очень пасмурно, и мог пойти дождь, было тепло и сухо, люди с энтузиазмом работали. Довольно большой участок уже был очищен от кустарника и деревьев. Работа шла на удивление быстро, и день предполагал выдаться удачным. Оставался небольшой участок леса, подходивший вплотную к берегу реки. Неожиданно вопреки весёлому настроению селян, Вурд, громко выкрикивая команды и слова, выражающие крайнюю опасность, приказал всем выйти из зарослей этой лесной чащи и отойти на безопасное расстояние. Его тело мгновенно отреагировало, чувства стали острыми как наконечник стрелы. Он почувствовал необъяснимый всепроникающий запах смерти и с осторожностью стал продвигаться вглубь этого небольшого лесного массива. Долго ждать не пришлось. Запахи земли, травы, листвы, коры деревьев и зверя смешались вместе, одурманивая напряжённую психику Вурда. И вот тот, кого он ждал, взревел и встал на задние лапы. Это был медведь. Размеры зверя поражали воображение. Вурд не обладал чувством страха, но выбрав для себя тактику неизбежной схватки в данной ситуации, начал спокойно отступать назад, на уже очищенное перед лесом место. Селяне бросились врассыпную от огромного опасного зверя, который одним ударом лапы мог бы переломить хребет взрослому царственному животному с большими, как ветви векового дерева, рогами. Видимо, в процессе вырубки зверь оказался в замкнутом пространстве небольшого участка леса. Отступать ему уже было некуда - позади была река, впереди - необычные шумные существа. Такой огромный и сильный зверь, уверенный наперёд в своей победе над любым врагом, загнанный в безысходное состояние, разозлённый суетой и рассвирепевший от натиска, решил уйти прямо через это сборище надоедливых, небольших, но крайне шумных существ. Неожиданно один из них появился прямо перед ним. С намерением напугать противника зверь поднялся на задние лапы, и взгляды их встретились. Схватка была неизбежна, но в окончании непредсказуема. Зверь не может бояться смерти, которая в его голове может выразиться только крайней степенью опасности. Это ещё больше злит его и заставляет сконцентрировать все свои силы и умение в схватке с врагом. Взгляд стоявшего перед ним существа временно парализовал зверя, внёс смущение и сумятицу в его намерение, как в далёком прошлом, когда он был молод и неопытен. Страх сковал сильное тело зверя, и ощущение, что перед ним образ огромного и сильного хищника, не покидало его. Медведь тряхнул головой, скидывая оковы гипноза, несколько раз прыгнул на одном месте на всех четырёх лапах одновременно, сбрасывая наваждение и больше не раздумывая, бросился вперёд на врага. За этот небольшой промежуток времени, пока зверь раздумывал, топчась на одном месте, Вурд оказался на открытом месте и встретил бросок медведя, готовым к отражению. Огромный мохнатый шар из двух обоюдных желаний выжить, в смертельных объятиях, издавая громкий рык и звуки, похожие на воздух, вырывающийся со свистом из кузнечных мехов, катался по земле. Многие селяне, опомнившись, вернулись к месту поединка медведя и человека с копьями и луками. Стоя немного поодаль выжидали удобный случай для нападения и нанесения удара страшному, свирепому зверю. Вдруг истошный рёв огромной силы ударил волной страха по столпившимся невдалеке людям, ожидающим исхода схватки, оттеснившей их далеко назад. Оба соперника - и Вурд, и медведь - встали, один на ноги, другой - на задние лапы, одинакового серо-багрового цвета смеси земли и крови. Сцепившись смертельной хваткой и глядя друг другу в глаза, они потрясали пространство раскатами истошного громкого рыка и крика ярости, боли и ожидания внезапно приближающейся смерти. Вурд разорвал руками шкуру на груди медведя и рвал её всё больше и больше, оголяя огромные участки тканей, мышц и сухожилий, как бы снимая целиком шкуру с живого зверя. Селяне отступили назад и со страхом наблюдали завершение битвы; такого ни они, ни кто другой в своей жизни ещё не видел. В завершении схватки Вурд молниеносным рывком руки разорвал сонную артерию на шее зверя и продолжал держать, стоя, за шкуру издыхающую тушу медведя. Кровь, хлынувшая из разорванной сонной артерии животного, заливала его лицо, грудь, текла по ногам, образовывая красную лужу на земле. Через какое-то время Вурд отбросил тело медведя и огляделся по сторонам. Люди вышли из оцепенения и наблюдали за ним, не предпринимая никаких действий. Все видели, что нужна помощь их вожаку, но не понимали от шока с чего начать. Его спина и плечи были истерзаны, раны хоть и кровоточили, но, к удивлению, совсем немного, куски плоти и кожи лоскутами свисали с мощной мускулатуры Вурда. Вечерело. Вурд негромко, но так, чтобы всем было слышно и понятно, сказал, что пока ещё не так темно, необходимо разделать тушу медведя, развести большой костёр, устроить пиршество и всех накормить медвежатиной. Сердце зверя вырезать, извлечь вместе с кровью и, подобно полному сосуду с живительной влагой, Вурд приказал принести к нему, в его подземное помещение, жилище, в котором он жил уже очень, очень давно. Одну из девушек, стоящую рядом с ним, бледную, но решительно настроенную и давно ему приглянувшуюся, он попросил принести из реки побольше и материал, который он научил этот народ производить из здешнего растения, красивого, с голубыми цветами, крепкими волокнами и необычайно гибкой, крепкой структурой. Великолепная вышла ткань. А так как он в далёком прошлом изучал механику у лучших специалистов Греции и Рима, без труда из подручных деревянных деталей и кое-какого инструмента, оставшегося от его скитаний по миру, создал и собрал элементарный ткацкий станок, на котором и научил работать местных женщин. Он вновь заметил в этой девушке полную готовность с какой-то детской радостью выполнить любую его просьбу, Она вместе с тем понимала необходимость неотложной помощи промыть и перевязать его раны, но в то же самое время не могла скрыть в своем взгляде любовь и тягу к нему в своих глазах.
Было уже довольно темно, костер в центре посёлка набирал свою дикую по своей природе мощь, люди разделывали медведя, насаживая огромные куски мяса на деревянные колья, чтобы жарить на них мясо в костре. Колья обоюдоострые, один конец они втыкали в землю под острым углом, другой же конец кола с насаженным на него куском мяса оказывался в достаточной близости от огня. Люди уже были научены опытом жизни тому, что жар пламени в такой близости не даст человеку находиться рядом без последствий получения ожога, но приготовит для всех долгожданный ужин и насытит всех от мала до велика. Все жители посёлка, потянулись к месту, объединяющему их сознание, сердца и души.
Тучи к тому времени рассеялись, и выглянула Луна, светило небосвода, заменяющее Вурду солнце и питающее его своей энергией. Существенным недостатком его в облике человека было то, что он не мог выносить любые проявления солнца. И когда светило проходило по небосводу, даря живительный свет природе, Вурд отдыхал в своей землянке с узким проходом и очень тяжёлой дверью, подвластной лишь ему. Мнение о заскорузлости его жилища для многих было ошибочно. Под поверхностью земли помещение больше напоминало большой зал с высоким, из накатанных брёвен, потолком, с многочисленными внутренними лабиринтами и коридорами, уходящими во все стороны из центрального помещения, хорошо продуманной вентиляцией и факелами из ткани, пропитанной маслом и жиром. О его жилище и настоящей его жизни знали лишь несколько посвящённых людей его народа, а народ этот он давно считал и называл своим. Здесь у него были последователи, и он видел перспективу - изо дня в день, из года в год, из столетия в столетие обращать всех в свою веру и даровать другую жизнь. В его подземелье никто не имел права входить, пока он не приглашал сам. Все знали, что ослушаться просто нельзя.
Вурд спустился в своё подземное жилище, лёг на огромный, похожий на кровать, деревянный настил, застеленный большим количеством звериных шкур, и стал ждать ту девушку-красавицу, которая сама вызвалась помочь. Он лёг на живот, раны его особенно не беспокоили, было желание сосредоточить мысли, но перед глазами стоял образ девицы. Он начал вспоминать, как их отношения складывались из месяца в месяц. Она всегда смотрела на него с восхищением и уважением. Никогда не уводила глаза в сторону, когда он смотрел на неё, как это делали все остальные селяне. Став взрослой, она не скрывала своих чувств и всем говорила, что любит только Вурда, даже если то были безответные чувства. В ней была душевная сила, красота и необъятная любовь, что уравнивало её и Вурда на этой ступени их судьбы. Судьба должна была когда-нибудь развязать этот стянутый жизнью узел, нужен был только повод для обоих, и он разрешился случаем с медведем. Ещё там, наверху, Вурд, сразу после схватки с медведем, стоя окровавленный, (больше от крови поверженного зверя), зная восстановительную функцию своего организма, все же чувствовал необходимость в лечении ран на спине, хотя бы для того, чтобы просто уложить куски плоти на свои места, а приживутся уж они точно сами. И мысль, полоснувшая участки памяти мозга, была уверенностью привлечь и разрешить провести эту процедуру только одному человеку. Он всё время вспоминал своего названного отца, хотя и он, и другие - такие же, как Вурд - с незапамятных времён называли отца Хозяином. Как бы он повёл себя в той или иной ситуации, мысли его путались, и память заставила его возвратиться на сотни лет назад…
3
Всю свою жизнь, (а это еще сильнее укрепилось в его разуме после нескольких встреч с Хозяином, долгих бесед и наставлений в свой адрес), он был уверен, что всё его существование - это удел одиночки. Сначала такое положение дел, глядя на горизонт времени, угнетало, и ему было непривычно смотреть на людей с точки зрения новых потребностей и ценностей его последующей жизни. Но он привык. Привык жертвовать окружающими его природными созданиями, (в том числе и человеком) для достижения своих целей, выполнения планов и справления плотских нужд. Он задумался о дальнейшем своём существовании, подобному одинокой холодной звезде в вечной темноте вселенной, и углубился в воспоминания ….
Много сменилось поколений людей, с тех пор как он покинул Хозяина. Вурд вынужден был часто менять места обитания. Он прошёл через многие территории континентов и стран этой бренной Земли, убивая посягнувших на него зарвавшихся смельчаков, подчиняя себе небольшие по численности народы, обрастая необходимой информацией, связями, легендами и мифами о себе; уходил тихо, навсегда, не давая привыкнуть ни себе, ни людям к обоюдовыгодному существованию. Но наперекор и вопреки наставлениям Хозяина с этим сегодняшним народом он задержался слишком надолго, что повлекло за собой пересуды, страх необъяснимого и замкнутость людей. Опять же, по заповедям своего Хозяина, долго бродить по свету нельзя, чтобы не привыкнуть к одиночеству, не потерять навыков общения, своих знаний и не сгинуть на просторах земли, погибнув нелепо в какой-нибудь непредсказуемой ситуации. Страх одиночества пугал его, необходимо было обзавестись своим окружением, привязать его к себе, а самых сильных и умных подчинить и заставить посвятить их жизнь служению, пока он считает это нужным. Тот народ, с которым Вурд до сих пор находился, он встретил случайно, но случайность оказалась судьбоносной.
Вурд провёл долгое время в Индии, и пришло время, когда оставаться было уже нельзя: обстановка, условия и уровень менталитета ослабили его интерес к этой стране и ее народу. Основная часть местного населения была крайне бедна и не располагала к объединению в какую-либо общность, оно было очень забитым и буквально нашпигованным страхами и ответственностью перед своими многочисленными богами, проповедниками и махараджами. Самая кровожадная из индийского пантеона, богиня Кали, обожала жертвоприношения, а любой другой бог, прогневавшись, мог наслать на людей любой мор, разруху, болезни или вселиться в монстров или хищных животных, нападая на людей и нанося им увечья, а чаще всего - пожирая их. На фоне всего этого бедлама Вурду жилось вольготно, но не интересно, и он решил, что, может быть, вернётся в эту страну, но лишь в том случае, если у него не получится освоиться в других землях. Да и… слишком много крови уже было списано на богиню и тигров-людоедов.
Неизведанное влекло его на север. Зная, что впереди его ждут и пустыни, и горы, и леса, а на далёком севере – холод, он тронулся в путь, в направлении севера, одев на себя простую, свободную для движений, одежду, ступни ног обмотал мягкой материей, на ноги одел сшитые бычьей жилой из воловьей кожи сапоги, взял посох, который служил ему уже сотни лет, и отправился в путь. Он шёл только ночью, но шёл быстро, конечно, не так быстро, как это умеют только истинные валькирии - в нём как ни странно, этого полного перевоплощения не произошло. Он был Вампиром, но он был и чуточку человеком, поэтому хоть и очень медленно, но старение организма шло.
В тех широтах крайне активное, палящее солнце не щадило ни зверей, ни людей, не говоря о таких существах, как Вурд. Он прекрасно видел и ориентировался ночью, продолжая свой путь, а ближе к утру находил себе убежище, куда не проникало солнце, и до его захода выжидал своё время. Много ночей он двигался вперёд на север, продвигался уверенно, его собственная биологическая система и механизм ориентации и топологической привязки работал безошибочно. Ориентируясь то по звёздам, то по природным явлениям и признакам, а также улавливая слабые магнитные течения полей самой земли, он знал, что идёт в правильном направлении. Он без труда преодолел горный массив, отделяющий экзотические, дивные восточные страны от каменистой пустыни, за которой должны были открыться благоухающие пейзажи равнинной природы, переходящие в густые непроходимые леса. Север и новые ощущения манили его, не давая останавливаться на передышку. Чтобы не преодолевать почти неприступные горные снежные перевалы ему пришлось изменить направление и взять левее выбранного маршрута, поэтому выйдя на открытые территории, он намерен был или скорректировать запланированное раньше движение, или просто продолжать идти на север, где всё равно, как бы ты не шёл, все пути сходились в одной точке. Близился рассвет. Вурд стал осматриваться - где бы он мог схорониться от губительных солнечных лучей. Он уже далеко прошёл в пустынную местность, и где-то глубоко в его душе, или том, что от неё осталось, начала зарождаться паника - чувство, приводящее к неадекватным, непредсказуемым и ошибочным действиям, часто приводящим к погибели биологического существа. Он понимал, что находится в пустыне, еще слишком далеко от скал и ещё дальше - от деревьев. Ситуация для него складывалась крайне опасная. Бежать назад к скалам не успеет, солнце застанет его в пути и уничтожит. Впереди до горизонта - пустыня. Единственным возможным выходом было зарыться глубоко в песок, но вокруг были одни лишь камни.
Вдруг за небольшими валунами он заметил очертания какого-то тёмного объекта, сливающегося с ещё серым горизонтом, и время от времени в том месте наблюдались вспышки света. Терять в его положении уже было нечего, и он заторопился к тому месту. Скорость передвижения его была такова, что уже через несколько мгновений он был рядом с единственной надеждой на свое спасение. Вокруг костра сидели двое мужчин и три женщины. Неподалёку стояла крытая лоскутьями различных материй и кожи высокая повозка. Лошадь, распряжённая, но привязанная к переднему, грубо изготовленному деревянному колесу, жевала сухую солому. Под повозкой, между колёсами, на каких-то старых шкурах мирно спали дети кочевников. Увидев Вурда, люди встали и отступили к повозке. Их лица выражали страх и обречённость, они сбились вплотную друг к другу, сели на корточки и опустили головы, готовые к самому худшему. Если бы Вурд мог посмотреть на себя со стороны или глазами тех людей, он также бы ужаснулся виду подошедшего к ним человека. Он был крайне бледен, и на фоне его белого лица горели красными угольками широко раскрытые глаза. Не объясняя причину своего появления и не рассказывая долго об острой необходимости скрыть своё существование от солнца, которое в скором времени должно было появиться из-за горизонта, он обошёл людей и направился к повозке. Осмотрев повозку, Вурд убедился в достаточной плотности покрытия этого домика на колёсах и, сказав кочевникам, что он их не тронет, если с их позволения он укроется до захода солнца в их повозке. Не дожидаясь ответа Вурд раздвинул пологи и забрался или даже, скорее, нырнул вглубь этого самодельного убежища. Кочевники с ужасом в глазах и неестественной гримасой лиц, шепча беспрестанно: «Дэвалэ, Дэвалэ , джя, джя , одарик, сегер, джя сегер, са нашука, йаг, сыгэдыр…», - вытаскивали своих детей из под повозки и укладывали их на расстеленные шкуры вокруг костра.
Первые лучи солнца скользнули по камням, серому песчаному грунту и поползли с кончиков верхушек всех предметов и повозки вниз, спускаясь, открывая и освещая солнечными лучами всё больше и больше пространства. Ещё немного, и солнце взошло, поднявшись в полном своём великолепии из-за горизонта далеко на востоке, и людям стало спокойнее, как будто великий страж встал на защиту этих бедных, одиноких людей. Один из мужчин-кочевников, сидящих у костра, осторожно встав, подобрался к своей лошади. Взволнованное животное хрипело и перебирало ногами, дёргало головой, стараясь освободиться от привязи. Мужчина осторожно отвязал лошадь, отвёл мечущееся животное подальше в сторону и оставил там, накинув вожжи на большой камень. Затем в большую чашу плеснул воды из кожаной ёмкости и бросил рядом немного соломы. Для этих кочевников лошадь была настоящей ценностью, и ради неё они могли отказать себе во многом. Лошадь - и надёжный для них помощник - ещё долго фыркала, но всё-таки успокоилась и, попив воды, стала жёлтыми истёртыми зубами хватать охапки соломы и жевать брошенную человеком еду, благодарно подёргивая ушами. Мужчина, старший из семьи кочевников, ненадолго задумался, осмотрелся вокруг, боясь незримого присутствия и нападения шакалов или другого зверя, затем, успокоившись, постоял ещё немного, вслушиваясь в окружающее пространство. Вокруг была тишина, и он вернулся к костру. Эта семья кочевников не рассчитывала задерживаться на одном месте, пустыня не прощала промедления, но повозка была занята неким странным существом в облике человека, разойтись по-хорошему с которым после их встречи было делом совсем не простым. Нужно было двигаться дальше, но бежать с детьми на руках без повозки было невозможно. Сидевшие вокруг костра люди смотрели друг на друга, размышляя о сложившейся ситуации. Первой, тихим, еле слышным, как журчание ручейка скользящего по каменистому ложу, голосом, заговорила старая женщина. Разговор был недолгим и свёлся к тому, что вечера необходимо дождаться во что бы то ни стало. Вечер повернет их судьбу в ту или иную сторону этого или другого света. Представительница кочевого народа, сидящая у костра, была мудрой старухой, повидавшей многое на своём долгом веку. Она единственная из них обладала знаниями и мистической силой, полученной в наследство от своего рода в вечной борьбе за выживание. Она сразу поняла, что с этим существом им не справиться, но попробовать отвести беду можно и нужно. Время катилось к полудню, солнце поднялось высоко, и стало жарко. Дети кочевников спокойно спали, не обращая внимания на яркое, палящее солнце. Двое мужчин и три женщины встали вокруг костра и, взявшись за руки, закрыли глаза, а старая женщина стала отдавать команды и нашёптывать одной лишь ей известные наговоры.
Конечно, они могли бы своими большими складными ножами, сделанными лучшим мастером кузнецом их рода, с быстротой удара лапы разъярённого тигра, разрезать полог повозки и открыть для солнца возможность смертельно приласкать скрывающееся существо, но страх за детей и вероятность того, что перед ликом смерти тот человек (или то, что в теле этого человека), успеет уничтожить их всех, останавливало и не давало сосредоточиться на правильном ответе. Единственное, что могло внести надежду на спасение - это проведение старинного защитного ритуала, проводимого в их роду при появлении смертельной опасности. Они слышали о таких людях, существах, питающихся кровью, обладающих огромной силой и психической мощью, боящихся солнца и солнечных лучей, свободно разрезающих их плоть. Тем временем голос старухи перешёл в монотонный звук, похожий на вой зверя.
Вурд, сидевший в это время внутри повозки, не думал об этих людях. Он для себя уже решил их не трогать, хотя был очень голоден, но уверен, что вскоре сможет подкрепиться чем-нибудь на своем пути следования. Разумеется, у него не было принципа платить добром за добро, и с веками он очерствел, но рисковать было не время, он чувствовал сверхсилу этого человеческого рода у костра. Парадоксальное чувство близости и отвращения к этим людям приводило его к мысли, что как только солнце скроется за горизонт, он должен будет уйти, не причинив кочевникам никакого вреда. Вурд был уверен в правильности собственного решения, твёрдость этого решения подкреплялась силой вмешательства магии ритуала, проводимого людьми в тот самый момент.
Вурд был наслышан о подобных ритуалах ещё в ранние годы и даже иногда случайно встречал представителей этого кочевого племени среди других народностей, в других странах. Они выделялись своим поведением и нравом, промышляя предсказаниями, ворожбой и завораживающим самобытным творчеством, но ему всегда было не до них. Вот и сейчас, пока Вурд находился в глубоких раздумьях о сложившейся ситуации, у костра возле кибитки происходили поистине интригующие, магические инсинуации. Пятеро людей, взявшись за руки, ходили вокруг костра, беспрестанно монотонно бормоча непонятные, непереводимые на человеческий язык фразы. Медленная ходьба постепенно убыстрялась, переходя в бег, затем последовала резкая остановка и истошный крик самой старой женщины кочевников разлетелся до самых окраин дикой пустыни. От крика Вурд поёжился, он уже начал понимать, что эти люди проводят какой-то защитный культовый обряд и еще тверже решил уйти, чтобы не связываться с чужими духами и богами, с чьей силой ему пока сталкиваться не хотелось. Но для себя он отложил в памяти - заняться изучением этих людей и этого племени позже, когда позволит возможность и обстановка.
Уставшие и изнеможённые ожиданием - и люди, и Вурд - лежали на расстеленных старых шкурах, один - в повозке, другие - у костра возле повозки. Солнце начало клонится к закату. Ночь в пустыне наступает очень быстро, поэтому уже через небольшой отрезок времени последние солнечные лучи скользнули по поверхности земли, и начало быстро темнеть. Кочевники вместе с детьми сбились, тесня друг друга, ближе к огню, в ожидании дальнейших событий. Из повозки одним движением Вурд бесшумно выскочил на песчано-каменистую почву. За день до этого он не сумел толком рассмотреть этих людей, которые приютили его, не наделав при этом глупостей. Он подошёл к костру, присел на корточки и долго смотрел на огонь. По другую сторону костра стояли испуганные люди, но в их глазах животного страха, как вчера при встрече, не было. «Вы чьи?» - спросил Вурд. «Мы кочевники, ищем лучшей доли, — сказала старая женщина, Племя наше древнее, раньше называлось «Цы» из земель великого Рамы. Много поколений прожили мы на святой реке Ганг, пока нас с наших исконных земель не прогнали раджи. Засуха и голод, нищета и преследования толкают нас идти и искать лучшей доли в других странах, у других народов. Род наш всегда был свободным, поэтому почти все снялись с насиженных мест, и один Бог знает, где наши братья и сестры. Хоть ты и понял, что я производила обряд защиты своей семьи, но решение… всё равно за тобой».
«Хорошо, — сказал Вурд, - Благодарю за приют. Я вас не трону». Он встал, повернулся и, сразу перейдя на бег, быстро исчез в темноте. Люди Цы с реки Ганг ещё долго сидели вокруг костра молча, каждый по-своему приходя в себя от случившегося.
Вурд бежал быстрее ветра, ему совсем не хотелось опять оказаться в такой же ситуации, как сутки назад. Он заметил, что вновь появилась скальная порода, небольшие холмы и горы, поросшие кустарником. Вдруг резко запахло речной и болотной водой. Здесь он уже мог укрыться от ненавистного солнца, да и настала пора подумать о пропитании организма, требующего живой крови, которая восстанавливала силы и придавала дополнительный заряд энергии, аккумулирущийся и позволяющий долгое время жить в самых экстремальных условиях. Конечно, самой насыщенной и питательной была человеческая кровь: она была с кодом разума и искоркой Бога, придававшим ей ошеломляющий запах, не говоря уже о вкусе, она сводила с ума. Кровь животного и человека можно поставить в сравнение как воду и вино. Но за неимением лучшего, для поддержания своих сил, конечно, достаточно было и плоти животного, насыщенной свежей кровью. По поводу возрастания концентрации влажности в воздухе он был прав - через мгновение послышалось журчание ручейка, а затем и шум воды неширокой речушки. Вурд взобрался на большой камень и огляделся. От его взгляда не ускользнуло движение у подножия соседнего холма. Охотник не заставил себя ждать. Небольшой молодой дикий баран иногда вскидывал голову с огромными изогнутыми рогами, прислушивался к шорохам и естественному шуму природы, продолжая щипать и жевать траву вокруг полусухих кустарников со скудной мелкой листвой, через которые хорошо просматривалась местность. Лёгкий ветерок, относя запахи в сторону речки, предшествовал неминуемой и быстрой кончине животного. Горный баран, заблудившийся самец-одиночка, даже не успел среагировать на опасность, когда Вурд, подняв его за длинную шерсть на загривке и задней части спины, с силой, с которой можно было убить буйвола, ударил о камень. Ещё у бившегося в судорогах агонии животного он резким движением разорвал шею и горло и стал с наслаждением упиваться горячей бордовой жидкостью, вырывавшейся в тон бьющегося сердца из артерии разорванной шеи. Солёно-сладкий, чуть горьковатый вкус крови и сильный, резкий, свежий запах молока и металла наполнил органы Вурда до последней клетки, быстро восстанавливая его энергетическую структуру и иммунную функцию защиты. Отбросив в сторону от себя опустошенный труп животного, сам, весь запачканный красными пятнами, похожими на прилипшие лепестки роз, Вурд решил совместить полезное и необходимое - привести себя в порядок и набрать чистой речной воды в свою притороченную к поясу ёмкость, произведённую в стародавние времена из чистого стопроцентного железа по внеземным технологиям, подаренную ему Хозяином. Вурд медленно вошёл в речку. Речка была хоть и не широкой, но в своей середине - довольно глубокая. Он несколько раз окунулся с головой в воду и обмыл на себе одежду. Свежие пятна крови отмылись полностью, его одежда приобрела первоначальный вид, и Вурд неторопливо вышел из воды на берег, по пути набрав воды в свой древний бурдюк. Не дожидаясь, пока одежда обсохнет, он направился к ближайшим скалам, чтобы в большой расщелине, больше похожей на лежку зверя, устроится и переждать дневное время. Скоро опять рассвет. В этот раз, не страшась губительного влияния солнца, Вурд, навалившись спиной на каменную плиту, задумался и возвратился в воспоминаниях в своё прошлое….
4
Прошлое не отпускало его и связало навечно с Хозяином - человеком и существом иного рода, заменившем ему отца и учителя. Где бы он не находился, Вурд всегда непроизвольно чувствовал присутствие Хозяина. Незримое поле электромагнитных волн, в резонанс настроенных частот, возбуждало в нём чувство присутствия Драка, память и воспоминания, начиная с первой их встречи и до последнего разговора при расставании. Оба понимали, что расставание это может быть навсегда. Память то и дело, не торопясь, перелистывала страницы его жизни.
Вурд с детства был самостоятельным, с крайне индивидуальным характером и подходом к жизни. Может быть, как раз эти качества и натолкнули Хозяина выбрать себе воспитанника, и остановиться именно на нём. Конечно, ещё несколько факторов повлияло на выбор Хозяина. Один из факторов являлось то, что Вурд был сиротой и привык к самостоятельным решениям, второй, наверное самый важный, тот, что люди ещё не замечали и не заостряли внимание на том, что в нём таились внутренние сверхъестественные силы и способности…
Это было тысячу лет назад по земному исчислению времени. Он был обыкновенным ребёнком - как и миллионы других, таких же, живущих на планете Земля. Одежда, которую он носил, была простой, но из хорошего, добротного, мягкого, гладкого материала белого цвета, с чёрными кубиками по периметру низа длинной, до колен, рубахи. Такую одежду носили почти все люди и граждане города, и называлась она «тога». На ногах была лёгкая обувка из грубо выделанной кожи буйвола. Она крепилась на ногах мягкими кожаными ремнями и именовалась «сандалии». Жили они вдвоём с дедом и однажды, в свободное от трудов время, пришли провести досуг в бане. Дед любил погреть свои косточки и обсудить новости с такими же стариками, как он. Так как они жили вдвоём, а оставить его деду было не кому, дед всегда брал его с собой. Так получилось, что деду в бане стало плохо. Подошёл мужчина с необычными глазами, посмотрел на деда т сказал, что старик умирает, и никто и ничего не в силах что-либо сделать. Тогда Вурд не знал, что это и был Хозяин, и что все бани в городе принадлежали ему, а в данном месте он оказался совершенно случайно, осматривая свою собственность, оказался свидетелем, очевидцем случившегося.
Все вокруг суетились, старались чем-то помочь, но деду становилось всё хуже и хуже. Господин с необычными глазами и неестественно белой кожей, в красивой дорогой одежде стоял и, как бы показалось со стороны, с интересом наблюдал за происходящим. К смерти в те времена относились с обыкновением неизбежного, тем более, к таким бытовым случаям.
Вурд стоял рядом с умирающим дедом совершенно ошарашенный и трясущийся от страха. Дед ещё раз вздохнул и, медленно выдохнув, перестал дышать. Вот тут-то мужчина в дорогой тоге с удивлением и уставился на мальчика. Он почувствовал давление электромагнитного поля с уровнем мощности, заставляющим потрескивать шёлковые тоги людей, с невероятно высокой частотой исходившей от мальчика. Стоящие вокруг люди отодвинулись, отшатнувшись, как от порыва сильнейшего ветра. Мальчик, наклонившись над своим дедом, со словами боли и отчаяния - чтобы заставить деда проснуться, - схватился за его плечо, стараясь приподнять тело. Всё происходило быстро. Кроме богатого господина никто не заметил как из рук мальчика потекли потрескивающие электрические разряды, выгибая грудную клетку деда. Дед резко вздохнул, открыл глаза и сел. Мальчик успокоился и со словами «Как ты напугал меня» прижался к своему деду. Люди были рады, что всё обошлось, и стали расходиться, а богатый мужчина не переставал с восхищением смотреть на мальчика, а затем предложил довести их до дома на широких удобных носилках, закрытых плотной тканью, которые несли четыре натренированных раба. Всю дорогу он наблюдал за мальчиком, а при расставании сказал, чтобы тот в случае непредвиденной ситуации немедленно обратился к нему, где найти его, они знают.
Прошла неделя. В один из дней, когда мальчик отлучился по домашним делам и дедовским поручениям, дед умер. Мёртвое тело деда пролежало несколько часов, и начавшийся процесс перехода жизни в другое, невозвратное состояние, не имел уже возможности восстановления. Мальчик побежал в ближайшую баню и спросил Драка - так звали того богатого мужчину, который соизволил привести их недавно назад с дедом из бани домой. Видимо, прислуга была предупреждена, и после его обращения человек немедленно послал за Хозяином. Хозяин, - а его все звали именно так, - не заставил себя долго ждать, и не успел Вурд сосредоточить и собрать в правильном направлении свои мысли чтобы перебороть страх, появился, поднимаясь по лестнице из подвала здания. Он выслушал спутанный рассказ мальчика и, оценив ситуацию, дал указание своим людям провести, как положено, ритуал погребения деда Вурда. Затем он пригласил мальчика сесть рядом с ним на скамью, чтобы на этот раз выслушать его предложение, которое состояло в следующем: «Дрогой Вурд, сказал Драк, ты уже взрослый мальчик и способен, если сосредоточишься, принять решение. В тебе скрыты небывалые, огромные силы и способности. Тебе нужно учиться и развиваться. Ты остался один. И я - один. Я предлагаю тебе жить у меня и стать моим названным сыном. Ты вырастешь, и я посвящу тебя в свою семью. Вместе мы многое сделаем в этом мире. Не торопись. Мне необходимо твоё добровольное согласие. Конституция этого государства требует оформлять такие решения граждан в законном порядке. Вурд сконфуженно смотрел на чужого дядю, и мысли в его голове анализировали сделанное предложение, складываясь в цепочку понятий и оформляясь в результате в предстоящий ответ. Вурд думал – да, он один, деда уже не вернуть. Этот мужчина, Драк, самостоятельный, богатый господин и, по всей видимости, не равнодушен к его судьбе, добрый и отзывчивый. Только глаза его для мальчика казались очень странными, как бы пустыми, с красными огоньками в их глубине. Так казалось в тот момент маленькому Вурду. Ещё немного поразмыслив и погоревав о деде, он согласился на предложение Драка.
С этого момента у Вурда началась другая жизнь. Первая стадия и период времени жизни Вурда под покровительством Хозяина заключалась только в обучении; Драк к нему относился если не с любовью, то с какими-то чистыми и добрыми чувствами: никогда не наказывал и исполнял все его пожелания. Подолгу беседовал с ним и просил отнестись с полной серьёзностью к тренировкам и развитию способностей, которые проявлялись у него только в экстремальных ситуациях. При обучении Драк искусственно доводил его до максимального нервного состояния на грани срыва, во время которого Вурд мог опрокинуть предмет взглядом или отбросить в сторону огромный валун, который в обычной обстановке не смог бы даже сдвинуть с места. Драк чудил в экспериментах пока не добивался твёрдых, положительных результатов. В остальном с Вурдом работали и отдавали ему свои знания лучшие учителя того времени.
Время летело быстро, и Вурд из маленького мальчика превратился во взрослого человека, который в состоянии был уже исполнять поручения Хозяина, вести и производить расчёты по всему хозяйству Драка. С огромным багажом знаний, умный и сильный Вурд участвовал во всех спортивных состязаниях и никогда ни одним из соперников побеждён не был. Изучив и уже значительно зная своего названного сына, Драк понимал, что Вурд сознательно делает всё в половину своей силы и возможностей, на какие он был способен. Показывать и проявлять себя на все сто процентов Драк запрещал, говоря, что ещё не время и не к чему пугать обычных людей верующих в своих богов и которые могут интерпретировать увиденное не в лучшую для Вурда сторону. За время обучения и жизни в доме Хозяина он постиг науки и получил обширные знания по астрономии и астрологии, по физике и математике, по геометрии и медицине, по каббализму и вуду, по психологии и философии и был готов, из самых строгих требований, к самостоятельной жизни. Но решение на самостоятельное плавание в океане цивилизации, на жизненном её пространстве, могло исходить только от Хозяина. Уже в скором будущем предстоял разговор с Драком, и он с небольшим трепетом ждал этой беседы, в течение которой о многом хотел и должен был спросить, узнать и поставить точки над «i».
В процессе последних десяти лет жизни и обучения Вурд постоянно подтверждал для себя, - и мнение его закреплялось всё больше, - что Хозяин знает всё и знаком со всеми вопросами касающимися получения ответов в обсуждениях постижения знаний. В физическом отношении уровня ловкости и силы, на удивление, также чувствовал превосходство над собой. Со времени детских лет и до настоящего взрослого состояния организма Драк нисколько не изменился и не состарился, что было довольно странным и любопытным. Вурд чувствовал и был уверен, что у Хозяина существует другая, вторая жизнь, в которую он его ещё не посвящал и не допускал. Наблюдение и анализ происходящего изо дня в день наводили на мысль или даже уверенность в том, кто есть на самом деле Драк. Всё должен был прояснить разговор, назначенный на последний день недели. Драк при последней их встрече подтвердил, что они вскоре вынуждены будут расстаться, конечно, если он будет полностью уверен в результатах своего влияния, последовательности событий и продолжении выполнения задуманного плана. Или Вурда посвящают в статус равный Драку, или ….. на этом всё закончится.
5
И вот они остались наедине, с глазу на глаз. Вурд нервничал, в противоположность ему Драк с интересом следил за неуверенными действиями своего любимчика. Даже если бы их разговор не сложился, Драк не смог бы причинить ему вред и, наверное, отпустил бы его с миром, взяв с него слово о неразглашении увиденного и услышанного, с удалением через глубокий гипноз части воспоминаний касаемых последней встречи. Он начал без обиняков, информация полилась как из рога изобилия: «Ты заметил, дорогой мой сын, что я не старею. Нам с тобой не когда уже рассусоливать и необходимо понять друг друга. Ты стал взрослым мужчиной, и пора тебе самостоятельно выбирать из того, что ты или живёшь вечно, ну, или почти вечно, или я сотру твою память, ты со временем, как и все смертные, состаришься и умрёшь. Не смотри на меня так, да, Я - вампир. Я питаюсь кровью, преимущественно человеческой. При своих обустроенных банях, в больших городах, при таких скоплениях масс людей это очень удобно. Собственные котельные для нагревания воды всегда могут выполнить другую функцию. Приезжает много чужаков из других городов и провинций, которые исчезают бесследно. Я решил посвятить тебя в свой мир и сделать своим преемником, а пока сподвижником, так как лет мне очень много, и нет ничего вечного на этой грешной земле. Ты должен быстро подумать и дать ответ. От тебя зависит твоё дальнейшее будущее. Я жду».
Вурд недолго обдумывал сказанное ему, о многом он сам догадывался давно, только не мог понять, что за прелесть во всём этом находит его названный отец. Его ответ также был лаконичным и прямым: «Отец, ты меня вырастил и воспитал, дал великолепное образование и развил мои способности. Я благодарен тебе и готов выполнять твою волю до конца дней моих и быть тебе опорой и наследием тебя, если ты разрешишь. Делай дальше как считаешь нужным». Вурд уставился в пол, его лихорадило, он впервые чего-то боялся и не знал, в чём состоит технология ритуала посвящения. Он прочёл много экзотерической литературы, но о данном ритуале данных нигде не нашёл и ничего толком не знал.
Драк подошёл к Вурду и сказал, чтобы он встал. Я не ожидал другого ответа дорогой мой сын, ты оправдал все мои надежды и мечты - сказал он. Крепко обнял Вурда и тот упал как подкошенный к его ногам. Ничего, так необходимо, - сказал Драк и перенёс тело своего сына на ближайшую кушетку. Процедура заняла несколько секунд.
Некоторое время спустя Вурд очнулся и открыл глаза. Он почувствовал, что мир стал другим, обострилось зрение и слух. Болела шея. Он схватился рукой за больное место и почувствовал липкую жидкость. Посмотрев на ладонь, он увидел настоящую кровь, свою кровь. Заметив на стене большое зеркало, он подошёл к нему на близкое расстояние, почти вплотную, и стал осматривать раны на своей шее. На сонной артерии были две маленькие ранки, как два прокола толстой иглой, как у врачевателей, для спускания лишней крови при сильных головных болях. Голова его кружилась, но не болела, даже какая-то эйфория охватила всё его тело и психику. Одно было абсолютно ясно, он жив. В сознании всплыла необходимость срочно поговорить с Хозяином. Все ассоциации, связанные с именем и статусом отца начали растворяться и уходить в подсознание. На передний план проявился и утвердился образ под названием «Хозяин». Пока он осматривал свою шею и рассуждал про себя о том, что может быть дальше, не заметил, как вошёл Драк. Хозяин стоял в стороне, наблюдая за молодым вампиром, подающим большие надежды, надежды на существенное и качественное увеличение его клана. Пока, в ближайшие века, им ничего не грозило, но он знал, что придёт время, и им придётся защищать своё существование через крайнюю степень опасности — свою смерть.
Драк это понял тогда, когда на Голгофе издалека, но с достаточного, чтобы рассмотреть детали, расстояния, наблюдал за распятием святого, людского великомученика, посланника всевышнего, Иешуа - так его все звали. Он бы не смог там находиться, но небо всё было затянуто тучами, было очень пасмурно и темно, и он решился взглянуть на это зрелище. Но когда крест с распятым на нём человеком подняли, и распятый, измотанный болями и мучениями стал взывать к небу с мольбой закончить всё, тучи рассеялись, и лучи солнца брызнули на землю вместе с дождём, смывающим кровь и грязь, освещая и показывая своё величие и величие всевышнего. От неожиданности все обратили свой взор вверх, и лучи солнца заиграли на их лицах. Драк также автоматически поднял вверх своё лицо и получил сильнейший ожог. Солнечные лучи, даже через одежду, как острейшим ножом кромсали его тело. Драк молниеносно оказался за ближайшим стволом дерева, извиваясь от мучительной боли и услышал в своей голове голос - «Посмотри на меня, отродье адово, это говорю я, Иешуа. Придёт время, и я вернусь, ты знаешь, чем это закончится для тебя и для таких, как ты. Но несмотря на угрозы и дикую головную боль, разрывающую голову изнутри и от ощущения, что она сейчас взорвётся как дикий огурец, пространство вокруг его неожиданно начало заполнятся плотной тенью, намного темнее, чем обычная тень повсюду. Он не заметил, что рядом с ним стоит человек. Чувство подсказывало, что это был не просто человек, ноги сами подкашивались, не разрешая ему стоять перед ним. В глазах этого человека в буквальном смысле играли языки пламени. Но вид его был вполне обыкновенным, и улыбка лишь добавляла ему открытости, притягательности и уверенности в действиях.
- Ну что Драк, вижу, мало тебе не показалось даже от мимолётной встречи с мессией и пророком, но пока ещё бояться нечего, не время, - добавил он. Когда наступит время ты поймёшь, но не бойся я буду рядом, а пока пора закончить это театральное действие. Он посмотрел на Иешуа и сплюнул на землю. В этот же момент стражник, огромный детина, подошёл к кресту, на котором был распят Иешуа и копьём проткнул ему живот, в том месте, где располагалась печень несчастного. Голова Иешуа, устремлённая взглядом в небо медленно опустилась на грудь, и тело его обмякло, повиснув на огромных кованных гвоздях вбитых в его запястья. Снова поднялся ветер, небо затянуло плотными чёрными тучами, пошёл мелкий, моросящий дождь. Ну, вот и всё, сказал человек рядом с Драком, надеюсь голова у тебя прошла, - спросил он уставившись теперь на Драка. Наверное, ты подумал обо мне чёрт те знает что. Драк упал перед ним на колени и шептал - прости Хозяин, прости Хозяин …
- Не такой уж я и большой Хозяин, как ты думаешь. Тут он рассмеялся и сказал Драку, что, небось, тот подумал, что он сам Дьявол во плоти, нет, добавил он, отец по мелочам не разменивается, а он просто один из непутёвых сыновей Его, и так как было у них заведено - своим нужно помогать на первых порах, мы с тобой ещё будем встречаться время от времени, не раз поправляя ситуации. Считай, что я твой ангел хранитель, сказал он и снова громко засмеялся, не обращая внимание на окружающих, с укором смотрящих на него. Среди людишек всегда найдутся помощники, - продолжил он, - за просто так - по идейным соображениям, или не за просто так, за небольшую мзду, типа тридцати серебренников, оказать услугу нашему брату, безвозвратно при этом распрощавшись со своей душонкой. Но могу сказать с уверенностью, что когда-нибудь борьба предстоит нешуточная, конечно, если будет достойное противостояние. Поэтому задача твоя - находить не простых, талантливых людей и готовить, так сказать, народное ополчение, надёжный анклав, который как термоядерная цепная реакция создаст армию, с которой не стыдно будет выступить на защиту Папы, я имею ввиду именно нашего папу, а не того, кто через века будет сидеть и протирать штаны в Риме. В общем, многого ты ещё сейчас не поймёшь, да и не нужно. Уясни главное - не сей панику, отбирай нужные кандидатуры не только для услужения тебе, но вместе с тем ищи тех которые смогут стать такими же как ты или, может быть, даже гораздо сильнее. Прощай. Уезжай отсюда в Рим. Когда нужно, будет я тебя найду, уж поверь мне. Закончив короткую речь, он опять засмеялся и пошёл вниз по тропе в город. Драк долго смотрел уходящему дьявольскому отродью в спину, пока тот не затерялся в толпе спешащих, спасающихся от дождя людей….
Драк очнулся от воспоминаний, - да, много времени утекло с момента той встречи, - подумал он, и, переключаясь на реальность, медленно подошел к Вурду, осматривающему в зеркале свою шею. Услышав шорох, Вурд оглянулся назад и, улыбаясь, вновь развернулся к зеркалу и остолбенел как парализованный. Он знал, что позади его стоит Драк, но в зеркале никого не было. Не пугайся, сказал Драк, это одна из неприятных особенностей нашей природы - мы не видны в зеркалах, наша сущность по другую их сторону. Поэтому в дальнейшем в моменты необходимых общественных мероприятий в присутствии большого скопления людей не находись близко от зеркал. Сейчас, ты пока себя видишь, и только с полным завершением процесса перестройки организма на новую технологическую природу, ты исчезнешь из поля зрения отражений. Я думаю, с тобой, это произойдёт через день или два, когда у тебя проснётся голод. И будь готов к обыденности и рутине жизни вампира. Одиночество - наш бич, он снова не надолго задумался. Шею повяжи платком. Мы сейчас с тобой пойдём туда, где нас ждут наши друзья и братья по вере. Я тебя представлю, а потом мы продолжим с тобой начатый разговор и наставления, ведь тебе пора отправляться в дальнюю дорогу и начинать жизнь собственную. Не делай такого удивления на лице, я знаю, что ты давно к этому готов. Пошли друг мой, сын мой. Драк вытащил из тульи алый шёлковый лоскут ткани и отдал его Вурду. Вурд повязал шею, и они стали подниматься из подвального помещения бани, каждый думая о своём, на её четвёртый этаж, где находилась центральная резиденция Хозяина.
Помещение, в которое они вошли, было довольно скромным. Стены и потолок были задрапированы красным ворсистым материалом, не отражающим света, пол был выложен чёрным гранитом, по середине комнаты стоял большой круглый стол из чёрного эбенового дерева, вокруг стола стояли массивные, из того же чёрного эбенового дерева, стулья с высокими спинками. Один стул отличался от других и больше походил на кресло или трон. За столом уже сидели, тихо разговаривая друг с другом, пять человек. Увидав вошедших Драка и Вурда, все встали и в знак внимания и приветствия склонили головы. Драк прошёл за стол за тронный стул и предложил Вурду занять место рядом с собой, с левой стороны. Из присутствующих четверо были мужчинами разного возраста, начиная лет от тридцати и заканчивая довольно старым человеком, пятым присутствующим была очень молодая особа с красивыми классическими чертами лица. По периметру всей комнаты горело очень много лампад, и было светло, почти как днём. После жеста Драка все сели. Драк говорил тихо, но всем всё было слышно. «Я представляю Вам посвящённого мной и моего любимого названного сына Вурда» - сказал он. «Пройдут века, и Вурд, с его способностями, станет олицетворением и примером для нас и чтобы нам всем на начальном этапе как-то наставить его и научить реагировать правильно, без ошибок, которые допускали мы, прошу, не стесняясь поделиться своим опытом жизни вампира». «Сейчас принесут угощение, вы продолжайте разговор, а я ненадолго покину вас по неотложным делам» - добавил Драк и вышел из помещения. Через некоторое время в дверь помещения, где шла оживлённая беседа Вурда с наставниками постучали и, не спрашивая разрешения, открыли её, на пороге стоял телохранитель Драка, в руках у него был большой сосуд, вероятнее всего полный, так как держал он его неустойчиво. Этот здоровенный детина оскалил зубы в гримасу, заменяющую ему улыбку, внёс сосуд и поставил его на середину стола. Он также был посвящён, но не имел права участвовать на таких сборах. Хочется сказать, Вурд так же, как и все, почувствовал то, что внезапно остановило сидящих за столом в своих действиях и разговорах из-за потери самообладания. Вурд почувствовал дикий голод, хотя Драк предупреждал, что эти чувства проснутся позже, и нестерпимый будоражащий запах начал сводить его с ума. Детина вышел из комнаты и тут же вернулся, быстро расставляя перед каждым гостем по огромному бокалу из материала, повсеместно входящего в обиход под названием стекло или хрусталь, крепким материалом, абсолютно прозрачным, так что любой напиток в нём приобретал особый вкус и подход к его употреблению от ощущения цвета продукта. Видя состояние сидящих и, особенно, Вурда, старший за столом, - тот самый пожилой мужчина с именем Ион, - заговорил внушительно и властно: «Мы все понимаем, что этот сосуд наполнен свежей, ещё горячей, человеческой кровью. Сознание может будоражить только у молодого неопытного вампира. Для Вурда будем преподнесем первый практический урок: всегда держать себя в руках, всегда быть с холодной головой и не сходить с ума от сиюминутного желания, которое может стоить непредсказуемых последствий. В данном случае сосуд с жидкостью на столе, и никуда не убежит. Спасибо Драку - только он может так ублажить своих друзей. Не забудь, Вурд, что после насыщения тебе вполне хватит энергии на две полных луны, прежде чем ты почувствуешь голод вновь. А теперь, - сказал Ион, он встал и открыл сосуд, - видно было, что его тяжести он даже не чувствовал, ни капли не расплескал живительной влаги, - быстро разлил в бокалы, до самых их краёв. Вурд не заметил для себя, как залпом осушил бокал, В голове его зашумело, и как раскаленный, расплавленный металл, жидкость разлилась по всему телу, затекая в самые укромные уголки его уже изменённого, не совсем человеческого организма. Через некоторое мгновение он пришёл в себя и растерянно осмотрелся, Друзья-наставники, улыбаясь, смотрели на него без укора и ласково. Они спокойно сидели, продолжая разговаривать и пить из бокалов алую жидкость, как на пиру пьют хорошее красное вино. Второй бокал Вурд постарался пить сдержанно, также как, наставники, глядя на них и подражая в данном действе старым вампирам. За столом и беседой с наставниками, выбранными для него Драком, он узнал, что самый пожилой вампир Ион - из Греции, и у него свой довольно обширный клан. Самый молодой, по имени Вуд, - из далёкой страны Англии, и только начал самостоятельно строить свою карьеру. Один очень крепкий и красивый на вид вампир по имени Ильдиго проживал в Испании и был очень чопорным и крайне воспитанным Доном своего общества. Четвёртый был худым и несдержанным, даже можно сказать, неуравновешенным, с выпученными глазами, вампиром по имени Блад, откуда то из-за океана. Говорили, что он довольно грамотный и современный тип, хотя и живёт среди племён, где людоедство - обычное дело, и все иронически удивляются, почему он до сих пор такой худой. Но среди них, за столом, самым привлекательным существом, с классическим красивым телом и лицом, был пятый член их собрания – женщина-вампир по имени Мария. Она была очень умна, и её советы в дальнейшем много раз выручали Вурда в трудных ситуациях. Будучи родом из северо - восточных земель, куда цивилизация ещё не пришла, но народ там был сплочённым и верующим в своих богов, жизнь она вынуждена была вести осторожно, продумывая необходимые действия и иногда испытывать голод из-за обширных знаний местных магов. Выпив всё угощение Драка, довольные и готовые перевернуть полмира, собравшиеся подвели итог, что вампиру море по колено и что Вурд готов к самостоятельной жизни на благо их сообщества. Когда они, громко разговаривая, давали последние советы не только Вурду, но и друг другу, вошёл Драк и, никем не замеченным, сел на свой стул. Увидев перед собой Хозяина, все сразу замолчали. - Вы проговорили всю ночь. Вижу, вы изрядно наговорились, и я предлагаю всем идти отдыхать, тем более, уже утро, и мой слуга проводит вас в изолированные помещения, где вас никто не побеспокоит. Вечером, как только скроется небесный монстр, мы попрощаемся, и вы отправитесь продолжать добровольно вами начатое, а ты, Вурд, будь готов к далёким странствиям. Пора, мой друг, пора, но предварительно мы с тобой ещё поговорим, сказал Драк и хлопнул в ладоши. Вошедшему слуге была дана команда всех проводить в отведённые для них покои.
Вурд проснулся от того, что его настойчиво звал Хозяин, сказать – отец, у него не поворачивался язык. В то же самое время Драк был создателем его, такого, какой он сейчас есть, а значит - почти отец. Но его мощь, ум и сила ставили его в иерархии вампиров на порядок выше всех. Вурд встал, оделся и пошёл к выходу, глотнуть свежего воздуха. Он вышел на мраморное крыльцо резиденции Хозяина. Была ночь. В чистом небе луна и мириады звёзд притягивали к себе и настраивали на романтический лад. Ещё раз взглянув на небо, он повернулся и пошёл в ту вчерашнюю комнату на четвёртом этаже. Дверь была открыта, за столом сидел один Драк. «Заходи, садись» - сказал Драк, «ты долго спал, все уже разъехались. Что касается тебя, ты сейчас соберёшь самый необходимый скарб и отправишься на восток. Есть такая страна - Индия, начнёшь оттуда, оставляя верных, посвящённых тобой в наш мир людей, будешь продвигаться на север. Земли эти дикие и неосвоенные, но со своими традициями, вероисповеданием и магами. Будь осторожен, но опасайся только открытого солнца и солнечных лучей, они не хуже хирургического ножа искромсают твоё тело и превратят его в пепел, никто не сможет помочь тебе. Остального не бойся, ты совсем справишься. Долго на одном месте не задерживайся, ведь ты стареть больше не будешь, и через десятки лет на одном месте это будет бросаться в глаза и может повлечь неприятности. Для посвящения в мир себе подобных, делаешь прокол сонной артерии, при этом резцы твои будут готовы автоматически, всасываешь глоток крови твоего кандидата, но не проглатываешь, а также мгновенно уже со своей слюной кровь отправляешь обратно в артерию. С этого момента начнётся превращение и необратимая перестройка организма в вампира. По силе и возможностям эти вновь испечённые всегда будут уступать тебе, и ты всегда сможешь их уничтожить, лишив их головы и оставив останки на солнце или в огне. В народностях всегда поддерживай языческое направление вероисповедания, пусть за истиной не гонятся и поклоняются своим идолам. Такая вера мешает сплочённости вокруг пророков создателя всего сущего. Возьми золотых монет и медных сколько нужно на первое время, серебро очень вредно для нас, действует, как смертельный яд, как и некоторые виды деревьев, ты сам почувствуешь это. Если мне ты будешь нужен, ты услышишь мой голос. Может, пройдут века, но мы обязательно встретимся. Иди, я надеюсь на тебя». Драк встал, как железными тисками сжал тело Вурда, и больше не слова не говоря, вышел из комнаты. Больше они не виделись. Вурд собрал всё необходимое на первое время в странствии и отправился в путь.
Для человека простого пройти этот путь в Индию было бы вообще не под силу, но для вампира с его возможностями, чутьём и восприятием мира всё было намного проще. Единственной проблемой для него было - найти ночёвку в дневное время, и то лишь тогда, когда днём было чистое, безоблачное небо и светило солнце. Были дни, когда небо было затянуто плотными тучами, и, одетый в толстый восточный халат с капюшоном, он мог двигаться и в дневное время. Впоследствии Вурд наметил и начал ставить для себя не только стратегические задачи, но и маленькие тактические планы на короткое время или на короткий отрезок расстояния. Много пришлось пережить ему за время великого перехода в Индию и адаптации к своему новому состоянию. Понадобилась целая человеческая жизнь, чтобы он достиг границ с Индией. Много государств и стран, в которых он вынужден был задерживаться и иногда надолго, встретились на его пути.
После того, как он покинул Рим, первое время путь его проходил через густонаселённые территории. Он был человеком для всех, хоть и необычным, но человеком, не привлекающим особого внимания, довольно обеспеченным и всегда находил себе укромное место для дневного отдыха. Чем дальше он продвигался на восток, тем чаще и чаще он стал замечать, что большим уважением у правителей и руководителей народов и стран, да и у самих народов, считается деятельность и статус торговца и купца с более выраженной особенностью к территориям,. Этому сообществу людей, как бы нейтральной когорте общества, легче было перемещаться по различным территориям, а также через формальные границы стран и государств. Хоть у Вурда и появились циничные чувства к людям, - ведь он вынужден был считать их, в основном, пищей для себя и рабами в отношении совместного проживания, слабыми существами с раздирающими их внутренними страхами перед лицом смерти, - он обязан был смириться с такой постановкой взаимных отношений. Шли годы, протекали десятилетия и века. Все это время он жил как бы для себя, не добившись никаких результатов. Вурд всё чаще стал задумываться о том, что в случае встречи с Драком, Хозяин явно был бы недоволен своим названным сыном. Нужно было форсировать события или идти на поиски Хозяина, в том случае, если он не сможет реализовать себя - ему ещё многому нужно было научиться под присмотром. А пока - дорога на север, в неизвестность, где она как зеркало, перед которым ты стоишь, не видя своего отражения.
6
Вурд очнулся от дремоты и прислушался к дневным звукам, было тихо, и только ветер с шумом продувал расщелину, в которой он так удобно устроился. Он смог определить по теням, что солнце ещё довольно высоко, камень приятно охлаждал его спину, и он снова задремал. В мимолётных видениях, как вспышки света, появлялись картинки его прошлого, где сознание усадило его за стол последней встречи и последней беседы с Драком, где Хозяин рассказал ему свою историю жизни, рождение и перерождение …..
Месопотамия
Продолжение следует….